В.Ф. Башмачников – почетный президент АККОР, главный научный сотрудник ВИАПИ им. А.А. Никонова
Перед Россией в условиях сложной геополитической ситуации в мире обостряется двуединая аграрная проблема: во-первых, обеспечение продовольственной безопасности страны и, во-вторых, замедление депопуляции сельских территорий на основе их стабильного развития. Жизнь убедительно показывает, что государственная аграрная политика, сконцентрированная на перестройке сельского хозяйства по индустриальным принципам, на приоритетном, ускоренном создании крупных животноводческих комплексов и агрохолдингов, позволяет снизить напряжение только по одной части двуединой проблемы.
Индустриализация, сопряженная с высокой концентрацией сельхозпроизводства, ускоряет решение задачи снабжения собственным российским продовольствием только крупных промышленных центров и столичных мегаполисов. Но даже здесь у этой стратегии имеются серьезные изъяны. Наращивание объемов производства достигается на основе чрезмерно высоких затрат, является слабо эффективным экономически. К тому же не обеспечивается высокое качество продукции. Но самое серьезное отрицательное свойство нынешней стратегии индустриализации в том, что она усугубляет положение дел с заселенностью людьми обширных территорий, пригодных для выращивания сельскохозяйственной продукции.
Комплексный успех в разрешении двуединой аграрной проблемы, как показывает практика большинства аграрно развитых стран, достигается на основе всемерного развития семейных крестьянских (в том числе фермерских) хозяйств в качестве фундамента агропромышленных систем и комплексов. В современной России семейное сельское хозяйство, несмотря на стратегическую перспективность, развивается крайне медленно из-за отсутствия благоприятных экономических условий, в частности агросервиса как кооперативного, так и контрактного.
В таких условиях динамизм и эффективность семейного сельского хозяйства демонстрируют только сравнительно крупные К(Ф)Х, возглавляемые особо талантливыми фермерами, сумевшими найти свою нишу на продовольственных, сырьевых и финансовых рынках, и создавшими по примеру сельхозорганизаций элементы обслуживания основных технологических процессов. Что же касается основной массы семейных крестьянских хозяйств, особенно так называемых «крестьянских подворий», то они не могут в полной мере реализовать свой производственный потенциал. Не удается им выполнять и социальную миссию – велика текучесть молодежи из таких крестьянских семей в города. При низкой доходности многие положительные свойства и стратегические преимущества семейных крестьянских хозяйств проявляются слабо. Внутренне присущие им энергичность и динамизм сменяются на инертность и безынициативность к развитию.
Преодолеть их вялость и застойность возможно только путем создания специфической для крестьянских хозяйств сервисной инфраструктуры, помогающей им наращивать в производстве и сохранять в реализации доходы, достаточные как для поддержания личного потребления на достойном уровне, так и для ведения ими расширенного воспроизводства.
Данное условие обеспечения высокой экономической и социальной продуктивности крестьянских хозяйств важно для всех их типо-размеров. Но особое значение оно имеет для так называемых «крестьянских подворий». Еще сравнительно недавно, в годы реализации в России Приоритетного национального проекта «Развитие АПК», это понимали или вынуждены были признавать чиновники на всех уровнях государственного регулирования сельскохозяйственного развития. По вертикали власти было организовано своеобразное «соревнование» регионов по количеству зарегистрированных снабженческо-сбытовых и других кооперативов, основными участниками которых значились личные подсобные хозяйства.
При всех бюрократических изъянах в той масштабной работе были и положительные стороны. Небольшим крестьянским хозяйствам (товарным ЛПХ и малым К(Ф)Х) стала оказываться реальная помощь со стороны кредитных и заготовительных организаций, зарегистрированных в качестве кооперативов. В результате заметно оживилась производственная деятельность этой категории крестьянских хозяйств. В частности, это проявилось в молочном скотоводстве. За период 2007–2012 гг. в секторе «хозяйств населения» остановилось сокращение поголовья коров, а в малых фермерских хозяйствах существенно повысился темп прироста данного показателя.
Но повышенное внимание со стороны агрополитиков к экономике крестьянских подворий было кратковременным. Уже в 2012–2013 гг. аграрные власти почти полностью сосредоточились на индустриальных формах производства. Тема создания для крестьянских хозяйств специфической, в частности кооперативной, инфраструктуры еще сохранялась в риторике некоторых агрополитиков и высоких чиновников. Но реальных действий по этому направлению уже не предпринималось. В результате производственная активность в секторе крестьянских подворий вновь снизилась. Это проявилось и в том, что возобновилось уменьшение поголовья крупного рогатого скота, в том числе коров.
С этой тенденцией быстро примирились руководители сельского хозяйства различного ранга. В федеральном штабе сельхозотрасли практически перестали работать над мерами экономической поддержки личных подсобных хозяйств. Например, такая важная мера господдержки молочного скотоводства, как субсидирование товарного производства в расчете на литр реализованного молока, на 2015 год была распространена только на сельхозорганизации. Крестьянские подворья, даже продающие молоко на переработку молочным комбинатам через сбытовые кооперативы, такой поддержки лишены. Вопреки федеральному Закону «О личных подсобных хозяйствах», определившему, что на ЛПХ распространяются все виды господдержки – наравне с другими формами организации производства.
Негативную позицию федерального центра восприняли многие региональные власти. Например, глава администрации Амурской области отверг инициативу региональной фермерской ассоциации по разработке дорожной карты создания и развития системы потребительских кооперативов для производственно-хозяйственного обслуживания крестьянских подворий под предлогом, что, мол, ЛПХ бесперспективная форма ведения сельского хозяйства». Такую позицию властей предержащих помогают формировать и укреплять хозяева крупных сельхозорганизаций, как традиционных, так, особенно, новых, построенных на индустриальных организационных принципах. Они заявляют, что ЛПХ - подворья, мешают их крупномасштабному производству, отвлекая от него силы, внимание и рабочее время их наемных работников. Они далее рассуждают, что в современных условиях отпадает функция ЛПХ – поддержание рабочей силы в продуктивном состоянии, что ныне данную функцию может сполна выполнить заработная плата в сочетании с обеспечением товарных точек сельских поселений всеми продовольственными товарами.
Хозяева крупного агробизнеса, агрополитики и госчиновники, формулируя такую позицию по отношению к крестьянским подворьям (ЛПХ) и к проблеме создания для них специфической сервисной инфраструктуры, обычно ссылаются на опыт передовых в аграрном отношении стран, в т.ч. США, Евросоюза и других. Там, утверждают они, ныне нет такой формы организации сельхозпроизводства, как личные подсобные хозяйства. Там, мол, используемые в сельском хозяйстве наемные работники имеют такой же социально-экономический статус, как и городские наемные работники, и живут на свою заработную плату. Вот и нам в России, по их мнению, нужно ускоренно освобождаться от ЛПХ, как от рудимента эпохи строительства социализма, и осваивать западный опыт.
Для подавляющего большинства территорий современной Российской Федерации такте рассуждения по меньшей мере преждевременны. Наша страна настолько сильно исторически отстала в обеспечении экономических условий для сельскохозяйственного производства от тех стран, которые избираются в качестве примера для подражания, что призывы к перенятию того опыта звучат не менее наивно, чем обещания Н.С. Хрущева в 70-х годах прошлого века «догнать и перегнать США по производству мяса».
В России, которая пока в экономическом отношении является развивающейся страной, неоправданно пренебрегать объемными возможностями, имеющимися у миллионов семейных крестьянских подворий. Даже простой перечень направлений полезности этих малых субъектов сельскохозяйственного производства указывает на ошибочность отказа государства от их поддержки.
Во-первых, хозяйства сельского населения реально используют суммарно огромные экономические ресурсы, которые еще очень долго будут недоступны для индустриально организованных сельскохозяйственных гигантов. Это, прежде всего, дополнительные трудовые ресурсы членов крестьянских семей. Даже при неполной их занятости в личных подсобных хозяйствах, суммарный ресурс труда эквивалентен не одному миллиону круглогодовых работников. Это также обширные сельскохозяйственные угодья – огороды, сенокосы, пастбища, на которых не развернуться крупногабаритной технике сельскохозяйственных организаций, но которые суммарно составляют более десяти миллионов гектаров плодородных земель (эквивалентно как минимум площади сельхозугодий трех регионов – Краснодарского, Ставропольского краев и Ростовской области). Трудовые и земельные ресурсы в секторе семейных ЛПХ, как правило, используются интенсивно и результативно. В результате доля данного сектора составляет в целом по стране около 50% от всего валового объема сельскохозяйственной продукции.
В этой связи уместно отметить, что сектор крестьянских подворий в 1990-е годы успешно выполнил миссию замещения производственного спада в сельхозорганизациях. Его наличие, можно сказать, спасло народ от голода, пока не был налажен импорт продовольствия. И ныне он в условиях продовольственного эмбарго надежно справляется с функцией обеспечения продовольствием половины населения страны. Можно прогнозировать, что, если пренебрежение к нуждам и проблемам этого сектора семейного сельского хозяйства сохранится и продолжится процесс его ослабления, то при недостатке финансовых ресурсов в стране «заместить» возможный спад производства не смогут индустриальные агрогиганты и поэтому придется отменять ограничения на импорт еды.
Во-вторых, сектор крестьянских подворий (ЛПХ) имеет важное значение как резерв для расширения сектора высокотехнологичных, высокотоварных семейных фермерских хозяйств – стратегически важного для обеспечения продовольственной безопасности страны. В настоящее время удельный вес фермерской продукции в общем российском сельхозпроизводстве пока сравнительно невелик – по разным оценкам от 10 до 15%. Но фермерство демонстрирует самый высокий в отрасли динамизм развития. Экономические (не политические) факторы предопределяют его пусть медленное, но неодолимое расширение. Происходить это будет в основном на базе товарных крестьянских подворий. Руководители ряда регионов уже поддержали программы «социально-экономического лифта» для энергичных крестьянских семей, предусматривающие поэтапное подращивание крестьянских хозяйств от ЛПХ, через статус начинающих фермеров до уровня и статуса семейных высокотехнологичных ферм. С целевой господдержкой на каждом этапе.
В-третьих, не мене важными являются так называемые непроизводственные, общественно-полезные функции крестьянских подворий. К ним можно отнести в первую очередь функцию заселенности сельской территории. Даже небольшое подсобное крестьянское хозяйство для многих сельских семей является своего рода якорем, удерживающим их от переселения в города. Это обеспечивается, с одной стороны дополнительными доходами, а во-вторых, самой возможностью в любом возрасте следовать традиционному, здоровому сельскому (крестьянскому) образу жизни. Жить в сельском поселении сугубо по городскому, строго на зарплату и пенсию без крестьянского «биологического хобби», т.е. без выращивания сельхозпродукции - далеко не каждому работнику сельхозорганизаций по душе. Разумеется, такой «якорь» может быть надежным лишь при условии, что ведение семейного подсобного хозяйства для членов крестьянской семьи является одновременно и доходным, и не изнурительным.
В связи с вышесказанным уместно отметить, что крестьянские подворья – это в сельских условиях продуктивная форма занятости не только для пенсионеров, но также для тех трудоспособных людей, которые в условиях индустриализации и рационализации производства в сельхозорганизациях потеряли работу. Это эффективный способ предупреждения или ослабления противоестественной сельской безработицы. Этим способом, например, умело и успешно пользуются власти Белгородской области, сохраняя и даже увеличивая плотность заселения сельских территорий, несмотря на серьезное развитие крупного агробизнеса.
Необходимо отметить также демографическую полезность крестьянских подворий. Социологами подмечено, что в справных крестьянских подворьях, как правило, больше детей. Но здесь важна не только (может быть и не столько) количественная сторона. В более полных крестьянских семьях, ведущих продуктивные ЛПХ, и в прошлом, и в настоящем обеспечивается боле высокое – и трудовое, и нравственное – воспитание детей, базирующееся во многом на естественных от природы благих и рациональных принципах.
Продолжение следует