Еженедельник «АиФ-Архангельск» опубликовал интервью с председателем Совета Архангельской региональной ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственный кооперативов Михаилом Силантьевым о последствиях продовольственного эмбарго для региона.
– Введение запрета на ввоз продуктов из тех стран, которые поддержали санкции против России, – тема номер один. Значит ли это, что продуктовые магазины, наконец-то, заполонят местные овощи, молоко, мясо?
– О преимуществах местных сельхозпроизводителей речь вообще не идёт. Произойдёт смена поставщиков. Вместо польских яблок, у нас появятся на полках турецкие яблоки. Вместо австралийского мяса – бразильское мясо.
– Так что, нашим фермерам так и не пробиться в торговые сети? И разве сейчас не тот самый момент, когда российского производителя должно поддержать государство?
– Мелкие шаги к этому мы всегда делали. Наконец-то федеральное правительство увидело, что у нас тоже есть сельское хозяйство. Сейчас прорабатывается большой пакет документов о том, что с 1 января 2015 года государственные и муниципальные закупки будут производиться только товаров отечественного производителя. Вот это, действительно, шаг поддержки местного производителя. Но, к сожалению, сельское хозяйство – это не та отрасль, которая из-за одной подписи может резко возродиться. Цикл в сельском хозяйстве составляет несколько лет. То есть прежде, чем появится мясо на полке, должно пройти не менее 3-4 лет. В одночасье изменить ситуацию не получится.
– Мне один фермер сказал такую фразу: «Сравните самолёт и телегу, так вот это западные фермеры и мы». Мы, действительно, безнадёжно отстали?
– Во-первых, нужны серьёзные финансы. Уже не раз говорилось о том, что 50% бюджета в Европейском союзе идёт на поддержку сельхозпроизводителя. В ряде стран эта поддержка ещё больше. Если европейский фермер начинает строить ферму, ему дают кредит под 0% на 20, а то и больше лет. Причём первые 5–10 лет он вообще не несёт никаких расходов по обслуживанию этого кредита. Плюс к этому, дорогу, коммуникации, свет и воду государство ему подводит за свой счёт. Реализацию продукции государство тоже берёт на себя.
У нас таких условий нет. Самый дешёвый кредит – около 20%, который необходимо начать отдавать уже на следующий день после того, как ты его взял. Чтобы построить ферму, купить животных, вырастить их, надо нести расходы. Ты берёшь кредит, делаешь это, и при этом мясо у тебя появится через 5 лет, а ты уже сегодня должен ежемесячно платить, причём с большими процентами. Экономисты подсчитали, что такая высокая процентная ставка не позволяет создать реально действующий бизнес. Да, в торговле и каких-то других отраслях, где быстрая оборачиваемость средств, это возможно. В сельском хозяйстве – нет.
Вторая проблема – отсутствие сбыта. Я не знаю, под кого сегодня заточены государственные и муниципальные закупки? Реализовать свою продукцию архангельский фермер не может. Вот он вырастил картошку, и не может сдать её в бюджетную сферу, потому что на сегодняшний день бюджетная сфера раздроблена на тысячи мелких покупателей. Ну, у какого производителя будет время для того, чтобы участвовать в этих тысячах конкурсах? Городская власть даже не пытается пересмотреть эту систему. Помимо этого у нас закрыта торговая сеть для мелких производителей. А крупные торговые сети их продукцию не берут из-за маленького объёма. И все эти мелочи, которые никто системно не решает, не дают возможности развиваться сельскому хозяйству.
– Так может и не развивать его, у нас же регион рискованного земледелия?
– Сельское хозяйство в Архангельской области очень перспективно. Я заметил, что перепродавцы постоянно используют бренд местного товара. То есть привезли они неизвестно откуда картошку и продают её, как свежий картофель из Холмогор, или масло, которое производится тоже неизвестно где, продают «Красноборское». Торговля понимает, что востребована местная продукция.
– А власть это понимает?
– Сейчас власть поддерживает только крупных производителей. Но опыт всего мира показал, что это неэффективно. Уже и экономика давно подсказала, что, несмотря на колоссальную поддержку, у нас в стране 97–98% бюджета сельского хозяйства тратится на поддержку крупных холдингов. При этом ежегодно идёт падение поголовья животных, падение производства мяса, падение производства молока и т.д. И только 2% бюджета идёт на поддержку мелких хозяйств, которые ежегодно демонстрируют рост. Мелкие фермерские хозяйства производят уже более 50% сельхозпродукции страны. Президент Владимир Путин три года назад на нашем фермерском съезде сказал, что деньги должны идти тому, кто работает. Но этот посыл всё ещё не реализован. Все деньги продолжают идти на поддержку холдингов, которые регулярно падают и регулярно снижают объёмы производимой продукции. Суть программ поддержки сельхозпроизводителей на федеральном уровне сформулирована, но программы требуют софинансирования. К сожалению, в Архангельской области большая часть этих федеральных программ не финансируется по причине отсутствия средств в областном бюджете.
– Почему в Москве местным производителям - «зелёный свет», в Саранске 60% прилавков у сельхозпроизводителей, а у нас этого нет?
– Всё зависит от муниципалитета. Но если у нас депутаты горсовета – это практически все руководители крупных торговых сетей, естественно, они проводят политику, чтобы у них было меньше конкурентов.
В нашей области, повторюсь, потенциал – колоссальный. Мы можем создать на селе, где уже сейчас живёт 30% населения, несколько тысяч рабочих мест в течение года-двух. Было бы желание власти.