БУДУЩЕЕ СЕЛА ЗАВИСИТ ОТ ЛИЧНЫХ ПОДСОБНЫХ ХОЗЯЙСТВ

По  какому пути развиваться аграрной отрасли, насколько адекватно государство подходит к решению этой задачи -  в свете того, что  в  ближайшем будущем мировые продовольственные  рынки могут столкнуться с реальным кризисом, тема эта сегодня особенно актуальна. Свою точку зрения  высказывает  наш постоянный собеседник глава КФХ «Деметра» из Благовещенского района, эксперт АСИ по Амурской области Юрий Кириленко.

 

-  Юрий Прокопьевич, сегодня в Рос­сии популярная тема - устойчивое раз­витие сельских поселений, есть даже аналогичная программа. Вы утвержда­ете, что ключевым игроком в решении этой задачи должны стать ЛПХ.

-  Совершенно верно. И это не голос­ловное утверждение: сегодня на террито­рии Амурской области зарегистрировано 108 тысяч реально работающих личных подсобных хозяйств. В этом секторе АПК занято более 80% жителей сельских поселений. Уже на этом основании можно уверенно говорить, что ЛПХ являются основой решения проблемы устойчивого развития сельских территорий. Есть еще один аргумент - 264-й федеральный за­кон «О развитии сельского хозяйства» гла­сит, что устойчивое развитие сельских территорий является приоритетной задачей государственной аграрной поли­тики. Согласно статье 3 этого закона ЛПХ включены в категорию сельхозтова­ропроизводителей наравне с сельхозпред­приятиями и крестьянско-фермерскими хозяйствами. А главное - в законе «О раз­витии сельского хозяйства» есть статья 16, согласно которой союзы (ассоциации) сельскохозяйственных товаропроизводи­телей должны участвовать в формирова­нии и реализации государственной аграр­ной политики.

Но, повторюсь, у нас ЛПХ и КФХ произ­водят более 60% валовой продукции сель­ского хозяйства, а правила игры опреде­ляют представители крупного бизнеса, находящиеся в меньшинстве.

В тоже время паводковая ситуация ле­том этого года обнажила ряд серьезных про­блем, или, если хотите, пробелов, в оценке роли и места ЛПХ в Аграрно-промышленном комплексе региона. Складывается впечат­ление, что власти всех уровней не вполне владеют информацией о функционировании этой категории сельскохозяйственных то­варопроизводителей, хотя только по ито­гам 2012 года на долю ЛПХ области пришлось 45,2% валовой продукции сельского хозяй­ства. В молочном животноводстве этот показатель составляет 78%.

 

- Но личные подсобные хозяйства не остаются без внимания властей - на них распространяются меры господ­держки, их стимулируют...

- Проблема, на мой взгляд, в том, что каждое ЛПХ, взятое в отдельности, слиш­ком «мало» в масштабах тех стратегиче­ских задач, которые стоят сегодня перед сельским хозяйством.

 

- То есть, вы предлагаете вернуться к идее их объединения? Мы с вами ее уже как-то обсуждали...

-        Я предлагаю начать серьезно в этом направлении работать. Вспомним опыт развитых аграрных стран, там в основе развития сельского хозяйства - коопера­тивы, объединяющие мелкие семейные фер­мы, выросшие из аналогов российских ЛПХ. С той разницей, что они на самом деле со­ставляют основу устойчивого развития сельских территорий.

Да, европейские фермеры получают господдержку в разы большую, чем наши сельхозтоваропроизводители. Но - вопрос в том, какова идеология этой поддержки. Принципиальный момент заключается в том, что европейские государства, под­держивая семейные фермы, на самом деле вкладывают средства в развитие сельских территорий.

 

- Ау нас?

-        А у нас акценты смещены в сто­рону крупного и среднего бизнеса. Когда мы говорим о поддержке сельскохозяй­ственных товаропроизводителей на 1 га пашни или на 1 литр молока, ЛПХ, со­ставляющие более 80% жителей сельских территорий, не получают ни копейки, всё уходит крупному и среднему бизнесу. И если оценивать ситуацию с этой сто­роны, есть реальные опасения, что феде­ральная целевая программа устойчивого развития сельских территорий может превратиться в профанацию и неэффек­тивное использование государственных средств.

Если мы действительно хотим, чтобы сельские поселения устойчиво развивались, ставку надо делать не на мега-проекты, а на развитие ЛПХ, причем, развитие все­стороннее: техническое, технологическое, образовательное - одновременно решая проблемы их кооперирования. Правда, есть другой путь развития. Можно, используя современные технологии, заменить сель­ских жителей мощными тракторами, ГМО и гербицидами. Но хотелось бы все же дви­гаться в направлении лучших примеров из мировой практики.

Я уже приводил в пример Финляндию, которая в свое время считалась едва ли не глухой окраиной Российской империи. Что мы имеем сегодня? Кооператив VALIO, про­изводящий лучшие в мире молочные продук­ты, состоит из 8800 мелких семейных ферм (в среднем 30 дойных коров).

Другой пример - крупный капитал вырвал из контекста развития сельского хозяйства США, а конкретно, молочной отрасли, мега - фермы (размер среднеста­тистической молочной семейной фермы США - 72 головы скота). Теперь эту идео­логию пытаются навязать всем регионам России. И наши министерские «мудрецы» в региональной программе развития мо­лочного животноводства так прямо и на­писали: мол, мега - фермы надо развивать, а ЛПХ - это не эффективное направление, тупиковая ветвь сельского хозяйства, так сказать. Европа, развивая свои ЛПХ, повы­шая уровень аграрных знаний, вышла на передовые рубежи в мире, но нам это не указ. Аналогичная ситуация в мясном живот­новодстве. Если взять Канаду, там мяс­ное животноводство считается уделом пенсионеров. Средний размер канадской мясной фермы 70-80 голов скота. Мы же и здесь хотим быть впереди планеты всей, планируя площадку на 15000 голов скота в Ромненском районе.

В растениеводстве положение еще бо­лее удручающее. Областной закон об обо­роте земли гарантирует агрохолдингам до 20% сельскохозяйственных угодий на территории муниципального района. К примеру, в Тамбовском районе, Иркутский МЖК уже контролирует более 50% пахот­ных земель. Сегодня наши крестьяне порой находятся в положении индейцев во вре­мена колонизации европейцами Северной Америки.

Крупному капиталу в основном нужна «маржа» с эксплуатации амурских черно­земов, устойчивое развитие сельских тер­риторий для них вторично, если не безраз­лично.

Или такая тема: область в последние годы вкладывает большие деньги в насыще­ние сельскохозяйственного производства тяжелой и мощной техникой, но как пока­зал этот год, такая техническая полити­ка не решает проблемы устойчивого веде­ния хозяйства, особенно, если учесть, что подтапливает нас регулярно, как минимум раз в три - четыре года. Зато создаются условия для сокращения базы развития мелких и средних хозяйств, можно сказать идет в разрез с государственной полити­кой устойчивого развития сельских терри­торий.

 

- То есть, вы против аграрных инвестплощадок? Например, тот же со­евый кластер?

- Знаете, а здесь тоже есть, чему удив­ляться. Вы говорите, соевый кластер - в чем его суть? Хочу процитировать Минэ­кономразвития Амурской области: «Ем­кость регионального рынка ограничена. Около 90% производимых в области со­евых продуктов реализуется в западных регионах России. ... Таким образом, через переработку конкурентные преимуще­ства растениеводства трансформируются в животноводство, формируя единую про­изводственную технологическую цепочку, повышая конкурентоспособность всего регионального агропромышленного ком­плекса». Мне, например, профессионально­му аграрию с большим стажем, совершенно не понятно, какая связь между увеличением производства сои и развитием животно­водства. Более того, хочу сказать, что имея возможность увеличивать производ­ство сои в севообороте при её рентабель­ности, трудно оглядываться в сторону жи­вотноводства. Далее Минэкономразвития ставит задачу «... обеспечить жителей области экологически чистыми продукта­ми питания». Задача хорошая. Правильная. Но как ее решить на фоне применения гер­бицидов на глифосатной основе, которые вообще не в ладах с экологией. Кстати, ос­новной гербицид этой группы Раундап, раз­рабатывался военными США для очистки аэродромов от растительности. Сегодня, когда мы с каждым годом увеличиваем объ­емы его применения в растениеводстве, говорить об экологически чистой продук­ции просто не корректно. Еще мой опыт подсказывает, что у соевого кластера, в том виде, в котором он сейчас развивает­ся, впереди большие проблемы взаимодей­ствия с Россельхознадзором по вопросам плодородия почв и развития болезней.

 

-        И что делать?

-        Не надо бояться, что крестьянин может разбогатеть за счет государства, сегодня надо к этому стремиться, ведь он - составная часть сельской территории. Только поднимая средний уровень развития ЛПХ, мы сможем решить проблему устой­чивого развития сельских территорий.

И здесь все зависит от того, достанет ли властям, как федеральным, так и регио­нальным, политической воли не следовать слепо «глобалистским» моделям, а подхо­дить к выбору субъектов аграрного рынка мудро и взвешенно, с точки зрения интере­сов населения сельских территорий. Ведь именно эту задачу и ставит Закон «О развитии сельского хозяйства» - «устой­чивое развитие сельских территорий». И, я повторюсь, исходя из мирового опыта, эта задача решается в иной системе коор­динат, чем это пытаются делать у нас.